Главный нарколог России - врач или палач?

Дорогие россияне!

Я потомственный врач-нарколог, автор уникального метода лечения алкоголизма и наркомании. В 1980-х я получил советское образование, которое, несмотря на позже освоенный западный опыт, могу назвать крепкой базой и фундаментом для развития. На основании своего запатентованного метода лечения в 1991 году я создал частную клинику. С этого времени через мои руки прошло 16 тыс. больных, из них 14 тыс., то есть больше 84% от общего числа пролеченных – российские граждане.

За все время независимости я много раз предлагал профессиональную консультацию, а также свое участие в развитии российской наркологии, но моя популярность и известность, очевидно, мешали и продолжают мешать тем, кто принимает решения «наверху». Последний такой случай произошел в Туве. В 2012 году глава этого российского региона Шолбан Кара-Оол пригласил меня модернизировать наркологическую службу республики. В данном регионе проблема алкоголизма стоит крайне остро, каждый десятый житель злоупотребляет алкоголем. Совместно с руководством республики мы разработали программу «Спасем Туву от алкоголизма» сроком реализации 17 лет, до 2030 года. По договоренности на обучение моему методу лечения в Кыргызстан прилетели тувинские наркологи и психологи. В конце их практики нашу клинику посетила главный нарколог Тувы Ирина Бадыргы. Она рассказала, что получила письмо от сотрудника ФСБ, в котором ее просили написать отчет о деятельности профессора Назаралиева в Туве, и сообщила нам, что этому поспособствовал главный нарколог России Евгений Брюн, который настоятельно рекомендует прекратить всякое сотрудничество со мной.

До того, как Брюн в очередной раз попытался препятствовать моей работе, мы уже многое сделали. По моей просьбе к населению Тувы с речью о вреде алкоголя обратился Его Святейшество Далай-лама XIV (www.mayaplanet.org/dalai-lama-rus-tuva.pdf). В Кызыле мы провели выставку «Мир против наркомании и алкоголизма», работы были собраны из 150 стран мира, затем мы передали экспонаты для профилактического показа в административные районы Тувы. С августа месяца наши ученые проводили социологические опросы по всей республике, чтобы выявить причины повальной алкоголизации населения. Наконец, учитывая тяжелое материальное положение больных алкоголизмом, я дал возможность тувинцам, так же как своим соотечественникам-кыргызстанцам, оплачивать 50% от стоимости лечения в моей клинике. С начала 2014 года мы планировали запустить двухгодичный пилотный вариант масштабной программы. В случае положительных результатов, мы хотели предложить правительству РФ экспортировать наш опыт в другие северные регионы России. Стоит отметить, что Брюн не имел законных оснований для наложения запрета на сотрудничество Правительства Тувы со мной (так как оно наделено самостоятельными полномочиями по разработке, утверждению и реализации республиканских программ по профилактике и лечению алкоголизма, наркомании и токсикомании). Поэтому он воспользовался каналом ФСБ, чтобы осуществить психологическое давление.

Возможно, предвзятость ко мне Брюну привил его предшественник – Николай Иванец. С 1996 года я в течение пяти лет изучал позитивный опыт борьбы с наркоманией на пяти континентах, побывал в 45 странах мира. Причем в этих поездках меня всячески поддерживали и делились полезными контактами сотрудники российских посольств и консульств. Особенно актуальна была их помощь в Колумбии, Боливии, Бразилии, Кении, Нигерии, Таиланде, Пакистане и Иране. Полученные сведения я вместе с литературным редактором, известным на весь Советский Союз журналистом «Известий» Леонидом Шинкаревым, собрал в монографию «Избавь и прости» (http://outofdrug.org/upload/kniga_izbav_i_prosti_ru.pdf) . Понимая ценность добытой и систематизированной информации, я опубликовал книгу тиражом 10 тыс. экземпляров и безвозмездно поделился своим трудом со всеми наркологическими учреждениями России и СНГ. Книгу объемом 500 страниц я также разослал в администрацию президента, аппарат правительства, Госдуму, Совет Федерации, региональным властям и чиновникам. В сопроводительном письме я написал, что буду рад любому сотрудничеству.

Господин Иванец отреагировал стремительно: он послал циркулярное письмо не только всем наркологам России, но и во все профильные учреждения и ведомства Российской Федерации. В этом письме назвал мою акцию рекламной и рекомендовал «избегать» Назаралиева. При этом понятно, что российским специалистам не помешало бы свежее знание, передовой опыт, подобные монографии всегда были в дефиците. К примеру, англоязычный вариант книги «Fatal Red Poppies», который я отправил в администрацию Белого дома, Конгресс и Сенат США, в различные фонды, ведущие университеты, научно-исследовательские институты и библиотеки, встретили восторженно и с признанием за проделанную работу.

В 2009 году на место господина Иванца пришел Евгений Брюн и занял соответствующий пост в Минздравсоцразвития. Мои представители предложили ему обсудить варианты сотрудничества, но он отреагировал на это в очень грубой форме и сказал буквально следующее: «Пока я жив, этого шамана к Москве не подпущу!..». То, что он назвал меня «шаманом» – последствия дискредитации, начавшейся еще при Иванце. Самый яркий эпизод травли меня в СМИ произошел в 2003 году. Тогда тележурналистика Елена Масюк отработала заказной сюжет для НТВ, который показали в прайм-тайм. В нем она проводила сравнение одного из элементов моего метода с тем, как насильственно исправляли героя романа Энтони Берджесса «Заводной апельсин» Алекса, показывая ему в тюрьме элементы физического и психологического насилия третьего Рейха.

Показательно, что в 2011 году Ученый Совет ННЦ наркологии Минздравосоцразвития и Научный Совет по наркологии РАМН, на совместном заседании которых присутствовало 52 ведущих специалиста в области наркологии, одобрили мой метод, подтвердив высокие показатели ремиссии и рекомендовав его к использованию на территории России (http://www.nazaraliev.com/stati/oficialnoe-priznanie-metoda-lecheniya-professora-nazaralieva). А в конце заседания председатель совета, академик РАМН Ирина Анохина, призналась: «Когда я ехала на заседание, скажу честно, у меня было предвзятое отношение к профессору Назаралиеву, но после его выступления мое мнение кардинально изменилось».

С приходом Брюна на пост главного нарколога были надежды на перемены. Но сегодня приходится констатировать – наркологическая служба России при Брюне продолжает курс на самоликвидацию. Достаточно посмотреть на цифры: в России всего 4 реабилитационных центра и 118 стационаров в диспансерах. Все вместе – 26 тыс. коек, это вдвое меньше, чем было в 1991 году. Причем не все они территориально доступны для населения. Тем временем количество наркозависимых больных не сократилось. Федеральная служба России по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) сообщает, что неофициальное количество наркозависимых людей в стране достигает 2,4 млн человек. По официальным же данным Минздравсоцразвития, в 2011 году на учете стояло 320,2 тыс. человек. Налицо необъяснимое разночтение в статистических данных. Однако даже такому количеству нуждающихся в лечении граждан медицинские учреждения не всегда могут помочь. Судите сами: ежегодно государство оплачивает реабилитацию 50 тыс. пациентов. Больные проводят на койках в среднем по 14,4 суток. Из 100 человек, прошедших лечение, выздоравливают 10-20. В то время как прирост наркозависимых в России весьма устойчив – 80 тыс. в год. Смертность составляет порядка 30 тыс. человек. Такими темпами, к 2020 году Россия потеряет до 3 млн жителей только из-за наркомании.

В этом свете стоит упомянуть о «Московском научно-практическом центре наркологии Департамента здравоохранения Москвы», который возглавляет Евгений Брюн. Центр рассчитан на 500 мест. Даже не профессионалу понятно, что такое количество больных находящихся на одной территории предоставляет почву для развития дедовщины, проникновения наркотиков в стены медицинского учреждения и возникновения криминогенной среды. По всем правилам стандарт содержания наркологических больных в стационарном отделении не должен превышать 30-40 больных, а в центральных клиниках – не более 5–6 подобных отделений, и если превысить эту норму, то мы получим «зону» со всеми ее законами. И такую модель реабилитационных центров Брюн предлагает распространять по регионам России.

Не соответствующая основным вызовам времени наркологическая инфраструктура в России на сегодняшний день имеет сложности и по части обеспечения лекарственными препаратами, не говоря уже о необходимости совершенствовать методы и подходы реабилитации. Но как это делать, если господин Брюн единолично определяет кадровую политику, потребности в медицинском оборудовании, препаратах и даже тестах на наркотики. Имея всеобъемлющий контроль, главный нарколог кроме всего прочего, всегда может «придержать» у себя и часть бюджетных средств. Здесь также хотелось бы упомянуть о созданной и руководимой Брюном Российской наркологической Лиге. Напрашивается вопрос: зачем ему это надо, когда в его госструктуре имеются в распоряжении все государственные и частные наркологические службы, ставящие те же цели и призванные решать те же задачи? Скорее всего, это очередная схема, чтобы «уводить» средства из госнаркологии, а также дополнительно получать международные гранты и субсидии от государства. Правда, тут не обойтись без доказательной базы, чем должны озаботиться представители Счетной палаты и Следственного комитета России. 

Недавно господин Брюн в РИА «Новости» заявил, что снизилось общее потребление алкоголя – с 18 литров в 2010 году до 13,5 литров в этом году. Но это не заслуга главного нарколога. С одной стороны, в обществе происходят перемены, меняются вызовы времени, новое поколение обретает свои социальные привычки. С другой – повышение стоимости акцизов на крепкие спиртные напитки приводит к тому, что легальный рынок спиртного уменьшается и может в ближайшее время сократиться на 40%, а его долю заполнит контрафакт, который никак не отражается в официальных данных по уровню потребления на душу населения.

Мы с моими коллегами и единомышленниками стараемся развивать в обществе толерантный подход к наркозависимым, мы хотим, чтобы люди с пониманием относились к такой тяжелой болезни, как наркомания. Но господин Брюн, увы, так не считает. В задачах своего учреждения он пишет: «Организация социального прессинга на популяцию потребителей наркотиков и других психоактивных веществ». Для главного нарколога России наркозависимые люди «популяция» и на эту «популяцию», он считает, нужно оказывать социальный «прессинг». Получается, что Брюн, специалист старой формации – поколения репрессивной психиатрии, за которую советских психиатров уже исключали из Всемирной психиатрической ассоциации в 1983 году. Для Брюна болезнь одного человека – трагедия, тысячи – статистика, а речь идет именно о тысячах. И это ни много ни мало национальная трагедия России. Я понимаю, что не имею никакого права вмешиваться во внутреннюю политику Российской Федерации, но хочу сказать, что если к мнению главного нарколога всерьез прислушиваются в Общественной палате, ФСКН и МВД, это значит, что власти совершают стратегическую ошибку и проигрывают борьбу с наркоманией. Потому что пресечение наркомании и поимка наркозависимых граждан должны предваряться эффективной антинаркотической пропагандой и заканчиваться не менее результативным лечением.

Когда я говорю о лечении, многие сразу замечают дороговизну моих услуг. Согласен, реабилитация в моей клинике стоит недешево. Но чтобы лечить больных на высоком уровне, нужны лучшие средства и лучшие условия. Наша клиника не получает международных грантов и не пользуются государственными субсидиями на развитие. Наоборот, 40% своих доходов мы вкладываем в общественную организацию «Всемирная Лига "Разум вне наркотика"» (www.outofdrug.org) и на развитие духовного комплекса Таштар-Ата – места покаяния жертвам наркомании.

Осенью 2012 года вместе с российскими телевизионщиками мы сняли документальный 19-серийный фильм «Doctor Life» (www.doctorlife.tv) – о лечении восьми наркозависимых из США, России и Германии в своей клинике. Сегодня мы подводим итоги проделанной нами работы, сняли 20-ю серию «Doctor Life. Год спустя» и готовы показать всему миру наш подход в лечении больных наркоманией, хотим поделиться своим опытом с профессионалами, а также наглядно доказать эффективность метода лечения. С учетом всех объективных исследований во время одногодичной социализации больных, эффективность составила 87,5%, что является недостижимым уровнем для большинства мировых клиник. Но разве есть дело господину Брюну до реальных достижений? Он проигнорировал научный совет и выводы 52 ведущих российских специалистов психиатров и наркологов, точно так же ему безразличны чужие успехи и мировой опыт. Это и становится причиной не то что догоняющего развития отечественной наркологии, а ее катастрофического отставания.

Проект «Doctor Life» я посвятил всем своим пациентам, их родственникам, близким, врачам-наркологам, борцам с распространением наркомании и неравнодушной общественности. А Брюну я бы порекомендовал сконцентрироваться на совершенствовании наркологической службы, повышении ее эффективности ввиду того очевидного факта, что здоровье населения зависит от таких качеств, как доступность, своевременность и высокий уровень медицинской помощи, а вовсе не от того, сколько и кто употребляет. Это будет гораздо правильнее, чем бороться с внешними «врагами» и перекладывать вину за употребление психоактивных веществ на население.

Евгений Брюн несомненно понимает, что на него возложена одна из приоритетных задач по искоренению наркомании и алкоголизма в России. Но пренебрежение ключевым национальным интересом начинается с преследования личных целей на государственном посту. Именно поэтому лидеру нации, президенту Владимиру Путину будет трудно «поднять» Россию, когда чиновники подобные Брюну делают все по своему усмотрению и категорически не внемлют президентскому призыву на деле.

Президент Всемирной Лиги
«Разум вне наркотика»
профессор Ж.Б. Назаралиев